«Предложение неожиданных путешествий есть урок танцев, преподанных богом».

© Курт Воннегут «Колыбель для кошки»

@темы: ©

---

У меня такое впечатление, что за окном не весна, а Мордер.

@темы: Из моря

---

Каждый раз, когда я вижу эту проклятущую фразу «он сильный», то вспоминаю свои тренировки по борьбе. Парни вставали в шеренгу, и тренер каждому по очереди пробивал ногой или железным кулаком в живот, а они должны были правильно выдыхать и напрягать мышцы пресса, чтобы принять удар и не упасть.

@темы: Из моря

---

Талый снег стекает по водосточным трубам, бежит по каменным желобам, квадратами расчертившими тротуар, и исчезает в стоках, ведущих в канализацию. А я, глядя на это, испытываю лёгкое счастье. Продуманность, светлость и наглядность механики в человеческой идее всегда меня радует.

@темы: Из моря

---

Это кажется мне невообразимо милым. Уж точно милее детей.

@темы: Ништяки

---

Немножечко о раковых клетках.

В этом семестре я столкнулась с преподавателем, которого можно было бы назвать странным, если бы не факт, что превалирующий процент моих преподавателей несколько ебанутые. Отличает эту женщину от них то, что до момента возникновения у меня на паре она лет десять проработала в школьным учителем, что, как вы понимаете, оставило на ней след - первую пару недель она была несколько потеряна и в принципе не представляла, что требуется от неё на предмете под названием «Язык в социальных и политических сферах». Полагаю, она не представляет до сих пор, хотя в здании уже ориентируется лучше.
Вторая её отличительная черта это то, что она очень любит попиздеть. Попиздеть это её конёк. Она чувствует себя мудрой, всё понимающей женщиной и способна делиться своей мудростью, своими впечатлениями и своим мнением все пятьдесят минут "пары" (кредитная система образования, время покоцали, название осталось).
Пожалуй, есть у неё и третья особенность: она меня не любит, но очень хороша в том, чтобы это не показывать. Я её тоже не люблю. Хотя бы потому, что она верующая и оптимистка - удивительно, как разнятся у меня с такими людьми взгляды.

Так вот, недавно она подняла на паре тему расизма. Я своим крохотным мозгом в принципе не могу понять суть этого понятия, не могу примерить на себя этот вид ненависти, он остаётся для меня непостижим и глух; знаете, что-то из разряда квантовой физики - сложная связь совершенно бессмысленных слов/вещей. Про расизм я сморозил какой-то бред, из разряда "это вполне естественная вещь" и каким-то образом в процессе дискуссии мы пришли к тому, что преподавательница начала рассказывать нам о книге некого индийского врача, который сравнил поведение людей и поведение клеток организма.
Ой, пиздец.

В целом, это была такая крайне пацифичная речь о том, что клетки, дескать, постоянно жертвуют собой, умирают и дают место новым клеткам, не требуют больше, чем им нужно и живут в согласии. Другое дело рак - это когда одна клетка становится вдруг очень жадной. Она не желает умирать (вот сука) и начинает жрать как можно больше и расти, и плодиться и плодить точно такие же жадные - алчные - клетки, которые только и хотят, что больше и больше, и в результате разрушают весь организм.

Я почувствовал себя раковой клеткой. Я не желают делиться, не желаю жертвовать собой - с хуя ли вообще, - не желаю плодиться и уступать место новым поколениям, меня интересую только я сама, и, на мой взгляд, этот организм уже гниёт.

Это очень неприятная мысль - осознавать себя частью обречённого тела, причём одной из тех тысяч блуждающих частей, которые его убиваю. Чем-то сухим, беспонтовым и бесплотным.

Да, пожалуй - обречённость. Обречённость - верное слово. Где-то глубоко в башке она обосновалась, уже давно, и теперь не уйдёт. Хотя я никогда не была фаталистом. И не подумайте, что я всерьёз отнеслась к сравнению с клетками, просто они так красиво обрисовали эту грустную мысль. В детстве я думала, что живу в век, когда у человечества всё ещё впереди.

А теперь я раковая клетка у мира с онкологией.

@темы: Из моря, Ветер крепчает

---

Из всех праздников, пожалуй, мне нравится только этот. Зима трещит, исходит серыми каплями, бежит ручьями, и люди празднуют весну. Никаких ебанутых ёлок, подарочков, лишних поводов или необоснованной радости. Душа действительно поёт, как освобождённая, и тело, освобождённое от шуб, колготок и шапок - тоже. Ленточки развиваются, гости устраивают набеги на ближний дом. День равен ночи, мы прожили ещё один год, и скоро лето. Почему бы не собраться огромной толпой и не обожраться жаренного теста и отварного мяса?
Хороший праздник. Лёгкий. Мне нравится.

@темы: Из моря

---

Вместе с привычкой выхватывать информацию кусками, пропускать абзацы и бежать по верхам появляется склонность не
замечать в людях никакой глубины. И как их тогда любить, если они - просто набор не особо примечательных характеристик, эго, оно, либидо и десяток инстинктов, воспитанных в некой среде?

@темы: Ништяки, Из моря

---

Подумала тут, что мне за этими милыми улыбками определённо не хватает в своём составе чуточки доброты. Её отсутствие делает из человека камень. Такой, серый, слои которого кладут перед тем, как залить асфальт.

@темы: Из моря

---

Чушь всякая.

(...)

Лезет в голову. Знаете, вся эта экзистенциальная чушь. Собственно, двадцать первый век, двадцать первый год и психика негативиста - хуй там что хорошего в голову придёт. Поэтому я не делюсь. Говорят, надо сливать куда-то помои, голова одна, и та непомерно засрана, так что береги свои нервные клетки, но я откровенно боюсь превратиться в фонтан нефтеподобного шлака. Стала бы тогда как Сена, с грязью, паводками и утопленниками.

Если воспринимать собственную черепную коробку как круглую картонку из-под рафаэлок, забитую стеклянными шариками-мыслями, то я день за днём, день за днём ворочаю эти стекляшки, вынимаю, разглядываю и кидаю обратно. Потому что хлам. Тошно, что башка забита этой хернёй. Общепопулярной.

Хотя, кто может точно сказать, что стоит внимания, а что - нет?

Мальчик с раком четвёртой стадии, которого лечили в лучших клиниках России, но так и не вылечили, а теперь за определённую сумму обещают вылечить в Израили. О чём думает его мать? Понимает ли она, что он умрёт? Какая она? Устала ли она бороться? Любит ли она его сильнее от того, что он умирает? Если бы не долг, бросила ли бы она его?
Та штука у меня в груди (думаю, она находится там), которая отвечает за генерацию подобных чувств, барахлит. У меня плохо с тем, чтобы включить себя в моделируемую ситуацию.

И почему, интересно, так здорово придумывать истории в голове, но так нудно превращать их в предложения и вбивать на бумагу? Короткие действия разворачиваются в многогранную картину, обрастают кучей скрепляющих слов, и вот у меня уже девять страниц хлама, вместо короткого абзаца. Рисуй я комиксы, свихнулась бы, наверное, тратя по неделе на страницу. И были бы у меня огромные развороты без слов.

Зачем-то приучаю себя обратно - говорить в женском роде. Мне нравится быть женщиной. Просто я не хочу быть такой, какой их представляют окружающие.

Заметила тут, что у меня в моём собственном доме есть «запретные», так сказать чужие зоны. Кровать брата, например. Я никогда на неё не ложусь и не кладу свои вещи. Отцовская половина кровати, опять-таки, её я тоже обхожу стороной, будто она огорожена невидимым полем. Подлокотник дивана, облюбованный котом, стул матери на кухне. В домах других людей такими зонами могут быть целые комнаты или прорва их предметов. Психология вообще забавная штука, с этими её полями покрытия, налаженными связями и переходами за черту.

Мать заявила отцу, что я не выйду замуж до тридцати лет из-за того, что он, дескать, является плохим примером мужа. Якобы я думаю, что все браки такие неудачные, поэтому и хожу как принявшая целибат. Пришлось объяснять им, что я не выйду замуж до тридцати потому, что хочу жить одна и попытаться как-то разубедить себя в том, что я не только неудачный кусок мяса на вид, но и личность, никуда не годная в профессиональном плане; и отцу пришлось объяснять, что я не считаю его неудачным примером мужа. Пожалуй, считаю мать неудачным примером жены. Или личности. В последнее время её способ мышления слишком часто выводит меня из-себя. Спасибо, небо, что я хоть иногда умею молчать, иначе в доме началась бы ядерная война.

Все вещи вокруг такие сложные. Сложные по структуре своей, по задействуемым связям. Знаете, как история. На каждый клочок земли, если захотеть, можно наложить тысячи дат, сотни имён и херову тучу различных событий, мелких, как факт о заметке в газете, но все они будут формировать злоебучую паутину, где стоит потянуть за одну нить, и зазвенит ещё тридцать. Когда пытаешься уложить пересказ книги в десять минут, эти тридцать звенящих нитей мешают и отвлекают. У меня, увы, не выходит вычленить из них главное и закрыть глаза на всё остальное, и в результате получается сумбурное бормотание. И я собой недоволен.

Я собой недоволен. Постоянно. Это недовольство лепит из меня что-то.

Мне кажется, в своём стремлении быть сильнее, умнее и лучше, я делаю из себя монстра.

Я руководствуюсь логикой. Я вовсе не хочу быть плохой девочкой, и меня тошнит каждый раз, как заходит речь о том, как выгодно быть подлым. Выгодно делать подлости - иногда, но быть подлым - это хуёво. Потому что я так решила. Потому что я руководствуюсь принципом комфорта. Если мне приятно сделать добро, я делаю. Если меня напрягают эти усилия, и при этом чувство вины или совесть не чешутся, не беспокоят - я этого не делаю. Мне комфортно. Если то, что я собираюсь сделать, жестоко и ранит кого-то, но меня не беспокоит беда этих людей и отношение, которое я вызову этим поступком - я это делаю. Мне комфортно. Если мне что-то необходимо, но меры, которые нужно принять, чтобы добиться этого, вызывают у меня отторжение, я не стану этого делать. И пусть меня назовут идиоткой. I am okey with it. Фраза вполне сошла бы за название.

В процессе давнешней задушевной беседы я пыталась объяснить свою позицию одному человеку, но он почему-то меня не понял. Может, потому что бы верующим.

Жутко хочется свежей малины с куста. Только что отмытой от земли морковки. И винограда, немытого, едва спелого. Странно осознавать, что я, скорее всего, навсегда этого лишилась. И что вместо малины - ремонтантный или мелкой розовенькой - мне нужно теперь выбрать комплекс витаминов на весну.

Вы, наверное, не понимаете, о чём речь. И это хорошо. Потому что и об этом я молчу. А мои родители - нет. И мне хочется иногда ударить их, за то, что они так много болтают.

Я из тех, кто может убить, закопать, а потом рассказать об этом лишь лет через пятьдесят, за чашкой чая с эклерами.

В Европе градусов десять-пятнадцать, вылезли жёлтые головёшки одуванчиков, а здесь снег вчера шел, и я будто марафонец, который думал, что всё, а оказалось, что бежать придётся ещё четыре круга. Всё же правы были в чём-то казахи, празднуя Наурыз (новый год) в день весеннего равноденствия. В грёбанной степи всё начинается в конце марта.
Жду эту суку весну.

@темы: Из моря, Ветер крепчает

---

«...потому что часть меня может уже не выдержать».
Перечитываю и перечитываю одну и ту же фразу. Я знаю, что, когда заебёт всё, чтобы отпустило, нужно сделать один глубокий вдох. Но иногда набираешь кислород в лёгкие, а его всё мало.

@темы: Из моря

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Нет, думаю я, поднимая ладошки и отступая назад, разъёбывайте это сами, ребятки.

@темы: Из моря

---

«Да, между тех, кто дышит и кто мыслит,
Нас, женщин, нет несчастней. За мужей
Мы платим - и не дешево. А купишь,
Так он тебе хозяин, а не раб.
И первого второе горе больше.
А главное - берешь ведь наобум:
Порочен он иль честен, как узнаешь.
А между тем уйди - тебе ж позор,
И удалить супруга ты не смеешь.
И вот жене, вступая в новый мир,
Где чужды ей и нравы и законы,
Приходится гадать, с каким она
Постель созданьем делит. И завиден
Удел жены, коли супруг ярмо
Свое несет покорно. Смерть иначе.
Ведь муж, когда очаг ему постыл,
На стороне любовью сердце тешит,
У них друзья и сверстники, а нам
В глаза глядеть приходится постылым.
Но говорят, что за мужьями мы,
Как за стеной, а им, мол, копья нужны.
Какая ложь! Три раза под щитом
Охотней бы стояла я, чем раз
Один родить».

© Еврипид «Медея»

@темы: ©

---

«Но что сделала я со своей жизнью, думала миссис Рэмзи, садясь во главе стола и оглядывая белые круги тарелок на скатерти. "Уильям, сядьте со мною рядом", - сказала она. "Лили, - сказала она устало, - сюда". Им свое - Полу Рэйли и Минте Доил - ей свое: бесконечно длинный стол, и ножи, и
тарелки. На дальнем конце сидел ее муж, ссутулясь, горбясь, и дулся. Из-за чего? Неизвестно. Не важно. Она не постигала, как вообще когда-то могла к нему испытывать привязанность, нежность. Начав разливать суп, она себя ощутила вне всего, ото всего отделенной, отъединенной, как вот когда вихрь несется и кто-то подхвачен им, а кто-то остается вовне - так и она осталась вовне. Все кончено, думала она, пока они входили один за другим, Чарльз Тэнсли ("сюда, пожалуйста", - сказала она), Август Кармайкл, и
рассаживались. И в то же время она безучастно ждала, что кто-то ответит ей, что-то случится. Но такое не выскажешь, она думала, разливая суп».

© Вирджиния Вулф «На маяк»

@темы: ©

---

Почти на все их вопросы и доводы можно ответить фразой «Я слишком эгоистична для этого». Или «Я для этого слишком глупа».

@темы: Из моря

---

Не поживаю, а пережёвываю, как размякшие водоросли, с совершенно непередаваемым чувством тошноты.
Иногда.
Но и этого «иногда» кажется слишком много.

@темы: Из моря

---

Я не согласна принимать решения, после которых нельзя пойти на попятный. Последствия которых нельзя исправить, наименее болезненно. Когда нельзя развернуться и сбежать.
Надо выбивать эту трусливую дурь.

@темы: Из моря

---

Читая, например, «На маяк» В.Вулф, начинаешь понимать, почему она утопилась.

@темы: После прочтения сжечь, Из моря

---

«Сорвавшись за пределы»

Госпади, какой стыд
Название: Сорвавшись за пределы
Автор: Korolevich Elisei
Фандом: Avatar: The Legend of Korra
Пейринг: Корра|Асами
Рейтинг: G
Размер: 4 276 условных слов
Статус: закончен
Саммари: Золото портала оседало на сплетённых пальцах, путалось в чёрных волосах. Меж красных губ Асами шепотом застыли тысяча и один вопрос. На ногах Аватара была пыль руин, в глаза Аватара была печаль, и никто из духов не решался сказать ей, что смысл жизни не ищут в мире мёртвых.
От автора: Я притворюсь, что никогда этого не писал. Вы тоже, будьте такими добренькими.

Ссылка на фикбук, там более или менее бечено.

Развернуть

Чего-то не хватало.

Пламя бесплотно. Ярким теплом - красным, - раскалённым воздухом обнимало оно хворост, обгладывало сухое дерево, и ветки чернели и сыпались пеплом в его объятьях, отдавшие себя ему полностью, будто, покинув бренную оболочку, стали его частью. Тихий треск, тонкий и звонкий, гнался за светом, тянулся к чёрному покрову листвы и таял, так и не дотянувшись до могучих крон, что шелестели над головой. Асами смотрела в огонь, вглядывалась в искажённую миражом жара золу и пыталась вспомнить, каково это - видеть необъяснимое чудо, а не формулы по физике. Но у неё ничего не получалось, в эту ночь как и во все предыдущие, и она отводила глаза; она предпочитала смотреть на Корру. Тени, сговорившись с языками пламени, плясали по смуглой коже, и лицо Аватара, поруганное этим танцем, принимало вид десяток масок, будто зеркало, играющее в темноте отражениями всех тех, кто хоть раз в него заглянул. Асами переворачивалась на живот, упиралась подбородком в сложенные руки и следила за этими масками с жестокой внимательностью охотника. Под пристальным взглядом, лишь внешне девичьим, тени оставались просто тенями, поверхностной тьмой, боящейся проникнуть чуть глубже, схватить чуть покрепче. Привыкшая охранять тело Корры во время медитации, Асами не заметила, когда стала охранять и её сон.
«У тебя есть всё, что мир может дать тебе, - думала Асами, безотчётно глядя на чуть приоткрытые, обветренные губы. - Что могут дать два мира, этот и наш. Так чего же ты ещё хочешь?».
Они проделали путь, равный по протяжённости всему Царству Огня, прежде чем Корра объяснила Асами, что у Мира Духов нет границ.


- Как думаешь, сколько веков назад умерли люди, которым доводилось видеть нечто подобное?
- Дери меня уткамедведь, если такое случалось.
Солнце слепило им глаза, столь яркое, что радужка вспыхивала светом, и обнажённые беззащитные шеи их были выставленные напоказ - друг другу. Пики бесчисленных скал щерились сколами отовсюду, выли ветрами. Асами и Корра, будто сопливые пятилетки, стояли, запрокинув головы и раскрыв рты, а три десятка духов Великих Сражённых Драконов, занявшие, казалось, всё небо, продолжали свой танец, рассекая воздух упругими телами. Их рваные крылья рождали живой шорох, их чешуя сверкала, как лезвие, и только всаженные глубоко в брюхо обломки копий постукивали, как пустые кости, сбивая ритм.
- В учебниках по истории, - пробормотала Сато, - всё выглядело не так.
Привыкшая к головокружительной гонке прогресса, она редко оборачивалась, редко смотрела назад, а теперь этот дикий вязкий мир показывал ей, какие сокровища вывалились из клади человечества, пока оно, спотыкаясь, неслось куда-то вперёд. Асами Сато всегда была умной девочкой, до неё доходило ещё до того, как начинали объяснять.
Спустя сто с лишним лет маги из учеников достопочтенных наставников превратились в заурядных боксёров. Используя самую простую технику, они наносили удар за ударом - прямой, боковой, апперкот, - и перчатками им служила стихия. Грубо и просто, будто швырять камни. В старых легендах говорилось, что следующее поколение всегда слабее предыдущего. Глаза драконов сверкали, как драгоценные камни, омытые слезами. Видя их так близко, Асами не понимала, как так получилось, что знаменитые Катара, Зуко и Тоф не упали однажды на землю и не разрыдались, увидев, во что превратилось их искусство.
Будто в трансе, Корра скинула походный рюкзак в пыль.
- Что ты делаешь? - спросила Асами, спокойно достаточно, чтобы заподозрить внутри вен её кровь столь же холодную, как у Эски.
- Учусь.
И Корра тоже начала танцевать, под призрачный гром барабанов, под шепот ушедших племён, и мелкие камни хрустели под ее стопами и срывались в пропасть. В ней самой, наверное, что-то точно так же сорвалось и оборвалось, когда она поняла, что столько лет лишь швыряла огонь вместо того, чтобы им управлять.
Сато чудилась мощь её несуществующих, равно рваных крыльев, и от каждого движения Аватара, плавного, сильного, тянущего за собой запад к востоку, её дыхательная система давала сбой.
Мертвые драконы кружили в небе, Корра танцевала на земле, рождая телом своим пламя, а где-то в другом мире тысячи людей оставались без крова и пищи. Глядя на плавные движения рук, на ток силы во всём этом крепком теле, Асами гадала, понимает ли Корра, что они просто сбежали, скрылись, будто отцы нежеланных детей. Кто-то другой теперь отстраивал Республиканский Город и Северный Храм Воздуха, кто-то другой разбирался с колонками цифр, кто-то другой искал средства и утешал людей. Грубая по своей природе, Корра оставила за собой руины. Как оползень, сошедший в миг и обнаживший каменную породу, она с мясом содрала с них - с них всех - их прошлую жизнь и ушла, предоставив самим разбираться с тем, каким узором лягут рубцы.
Будь здесь любой другой человек, он напомнил бы Аватару об её ответственности. Он бы вновь указал ей на её роль - мост, защитник, министерство равновесия, духовный лидер, главная франшиза государства и прочая чушь. Он бы отнял у Корры её жизнь и вернул эту жизнь в распоряжение мира, указал на все неоплаченные счета. Он спросил бы: А как же все те люди?
Но рядом с Коррой была лишь Асами и спросила она только одно:
- Слушай, милая, а вон тот чёрный разрешит мне на нём прокатиться?


Цвета в этом мире были слишком яркими. Зелень листьев, золотой ток их прожилок, воздух искрящийся и густой, будто в один миг рассыпал кто-то миллион коробок с лёгкой зеркальной пудрой. Первые пару дней Асами ждала, когда же она проснётся, но запутанный сон, столь некомфортный из-за ощущения подделки, всё не кончался, и с каждым закатом всё больше километров оставалось позади. Эта реальность не тускнела и въедалась постепенно, со смехом духов, с ропотом бесконечно старых рощ, и привыкнуть к ней оказалось так же легко, как к чуть более чувствительной педали сцепления. Волшебство не выцвело, но приелось. Асами видела уже, как идущий рядом с ней человек превратился в гигантского духа и боролся со вселенским злом. Какие могут быть чудеса и сказки в её жизни, в самом-то деле.
- Будь мы духами, - говорила Корра, - то были бы способны пронестись от этого дерева до вершины той горы за секунды! А потом вывернуть эту гору наизнанку и оказаться где-то совершенно в другом месте!
- Тогда хорошо, что мы пришли сюда через портал, - улыбнулась Асами хитро. - Иначе бы у нас получился уик-энд, а не отпуск.
Возможно, проблема была в том, что им было чуть больше двадцати, а они уже перешли все обозначенные для человека пределы. Дошли до точки, дальше которой лишь пустота.


Асами и Корру роднило то, что обе они воспринимали жизнь как вызов. Асами ни перед чем не останавливалась, потому что была уверена, что даже ценой переломов костей и души переломов может справиться с чем угодно; Корра же была как сброшенный с высоты камень, в стремлении своём к земле пробивающий все препятствия насквозь. Разницы была лишь в том, что до определённого момента Корре никогда не делали больно. Она росла - была выращена - как бойцовская собака, за высоким забором, в достатке и сытости, в дозированном море любви и строгости, и зубы свои вонзала лишь в набитые войлоком куклы. Наказанием ей был выговор. Корру никогда не ломали, не отнимали силой то, что ей было дорого, и ложь, несправедливость и насилие не существовали в пределах её орбиты. То, что Асами знала в семь лет, Корра узнала в семнадцать. А потом, будто навёрстывая упущенное, в сжатые сроки выполняя положенную программу, суровая реальность принялась переламывать под себя этот искусственно взращенный росток.
- Сколько раз тебя уже убивали?
Пальцы Корры, выводившие сложный рисунок, замерли в песке.


Горе нельзя измерить расстоянием. Иначе Асами уже давно подсчитала бы, сколько шагов нужно сделать, чтобы залатать дыры в её тонкой, но плотной броне.
В кристально-чистых водах реки не увидеть своё отражение, но красавица Сато и так знает всё о собственном лице. Кошачьи свои глаза, длинные густые ресницы, тонкие черты и мягкие губы, бледные без красной помады. Она красива, умна - даже мудра, - она может себя защитить, и до того, как гигантский платиновый робот уничтожил всё, что у неё было, она приумножила состояние отца вдвое.
Асами Сато, изысканная и прекрасная, глава одной из самых успешных промышленных компаний Республики, стоя по пояс в прозрачной воде, в Мире Духов, погружала белые ноги в мелкую гальку и спрашивала себя: «А сама-то ты, чего ещё ты, неугомонная и глупая, хочешь?».
Поток воды дрогнул, горячее и упругое скользнуло по бедрам вверх, и по-детски весёлый смех Асами зазвенел среди серебра поднятых брызг. Удерживая её за ноги, Корра - позолоченная солнцем, омытая сверкающими ручейками, - встала в полный рост.
- Здесь совсем нет рыбы, - возмутилась она, запрокидывая голову к своей ноше. - Я хотела наловить что-нибудь существенное на обед, но тут только камни. Водоросли и камни, серьёзно. Они тут что все, святым духом питаются?
- А чем тебя не устраивает рис? - вода стекала с чёрных волос, Асами вжимала ступни в чужие скользкие бока, и смуглая кожа щёк под пальцами обжигала. В последний раз её усаживали на шею, кажется, в прошлой жизни.
- Хотя бы тем, что мы едим его уже неделю. Вегетарианцем был Аанг, а я такой чушью не занимаюсь.
- Может, ты просто не там рыбачишь? - протянула Асами, вскидывая брови, и перевела светлый взгляд вперёд.
Ветер бежал по равнине, трепал высокую тонкую траву и путался в камышах. Полируя каменные берега, река несла свои воды всё дальше на запад, к заходящему солнцу, и там взмывала вверх, бурля и пенясь, устремлялась к небу невероятным водовзлётом. У самых облаков, в белой их вате, огромные чудовища били плавниками, и хвосты их то появлялись, то исчезали в прозрачном потоке.
- Ну, это было бы безумием, - Корра склонила голову набок, прижимаясь щекой к белому бедру.
- Идём прямо сейчас? - усмехнулась Асами. Она видела неистовый блеск у Корры в глазах, её глаза она знала наизусть.
- Сначала наденем штаны. Здесь где-то дядюшка Айро бродит...


- Ты не думала о том, чтобы научиться летать?
- Нет. Для этого нужно обрести абсолютную свободу. Как Захар.
- Эм, а что плохого в абсолютной свободе?
- Это значит ничего не чувствовать. Получается, что абсолютно свободный человек внутри уже мёртв.


Если бы у Асами спросили когда-нибудь, с чем у неё ассоциируется слово «сила», она бы ответила «Корра». Аватар Корра была неутомима, как сама жизнь - здоровый крепкий ребёнок, бесстрашная взбалмошная девчонка, храбрая девушка, - она шла так, будто это её шаги вращали планету на оси, и в глазах её синих было достаточно места ещё для тысячи миров. Она могла вместить их все и поглотить с ненасытностью человека, чья жажда рождена любовью к жизни. Корра несла сумки весом в десятки килограммов, Корра несла на своих плечах весь мир, и от улыбки её у Асами таяло что-то глубоко внутри, расплывалось сладостью, как мороженое.


Корра сотрясла мир, мир, в свою очередь, сотряс её, и измененная, перетряхнутая, как мешок с костями, она скиталась бессмысленно по Вселенной, в поисках своих - поисках неизвестно чего - разговаривая с белокурой девушкой, называвшей себя Луной. Корра рисовала пальцами по зале, Асами заплетала волосы в косу, и обе они не понимали, чего же им так не хватало. Не хватало настолько, что они прозябали в этом пристанище для тех, у кого не осталось судеб.
- Знаешь, а ведь духи не бывают ни добрыми, ни злыми, - сказал как-то Корра, вбирая своими сводящими с ума глазами мириады звёзд с небосвода. - Они как люди, в них есть и плохое, и хорошее. Рава объясняла мне, что это естественное состояние. Что даже если добро исчезнет когда-нибудь, оно возродится вновь, из зла.
Липкая паутина была на удивление крепкой, не давала свободно вздохнуть, и, прикреплённая к дереву кверх ногами, Асами могла видеть, как кончики волос её стелились по земле.
- Поверю тебе на слово, - хмыкнула она.
- Тебе не кажется это странным? - спросила Корра.
- Да нет. По-моему, это успокаивает. Мне всегда нравилась притча о волке, которого кормишь. Чуть меньше предначертаний, чуть больше свободы воли.
Ночные кошмары, усыпляющие дротики, галлюцинации и металлический яд - после всего этого Асами не думала, что можно подобраться к Корре незамеченным, если она спит - добраться до неё живым, но вот они, опутанные, высели на скорченном стволе давно высохшего дуба, и ночная мгла кралась к ним с каменистых холмов. Три года назад Асами извернулась бы ужом и вывихнула себе плечо, лишь бы освободиться - Корра разнесла бы долину в пыль, а теперь они, исполненные иронии и смирения, спокойно обсуждали свои нерешённые метафизические вопросы, так, будто впереди у них была как минимум вечность. Возможно, именно эта ситуация сероватыми, глубокими красками Мира Духов чётче всего обрисовывала изменения, произошедшие у них внутри.
Испытанную боль тоже можно сравнивать. Каждый раз она отодвигает границы порога чуть дальше, и в конце концов из всех страхов остаётся только один, самый непобедимый.
- Я запуталась, - пробормотала Корра, лицо своё всё так же обращая к небу.
Аватар, она чётко знала о том, для чего рождена и чего от неё ждут, но почему-то инструкции прилагались оборванные и только к нравственной части её работы. Никто не объяснял Аватару, как быть человеком.
А ведь человеком быть так сложно.
- Не хочешь поделиться? - предложила Асами. - Пока не вернулось то несчастное членистоногое.
Усмехнувшись - реверанс жалкому, по мирам тащившему свою ненависть пауку, - Корра посмотрела на подругу. Замотанные в паутину, они висели валетом друг к другу, эдакой лемнискатой, по которой текли схожие мысли. Без тяжёлых, бьющих молниями перчаток, без плотного костюма и резинки для волос Асами казалась Корре совсем девчонкой, бесконечно хрупкой, как равновесие, которое она, Корра должна была хранить. От чего-то с Асами было просто, из-за вкрадчивой ли нежности в её голосе, из-за лёгкости ли, с которой она, танцуя, прошла сквозь все круги обороны, что были у Корры, и подмяла под себя её же эгоизм. С Асами было просто, почти как с Нагой, и Корра ценила это больше, чем власть свою над стихиями.
- Мне стыдно грузить тебя подобной чушью, - призналась она, пожимая плечами, от чего толстая паутина затрещала и кое-где надорвалась.
Асами вскинула точёные брови, не без доли здорового ехидства.
- Брось, милая, - сказала она. - Как-то поздно ты спохватилась. Я уже знаю о тебе столько, что будь это знание физическим грузом, мой хребет рассыпался бы по позвонкам. И я горжусь этим. И, поверь, я способна выдержать гораздо больше, чем это. Я хочу знать обо всём, что творится в твоей голове. Ты избаловала меня, когда писала те письма.
Высоко над их головами яркая вспышка - Феникс - прочертила в небе огненную полосу и устремилась к тёмно-зелёному восходу.
- В моей голове страшно, - предупредила Корра.
- Не волнуйся, - вздохнула Асами, - в моей тоже.
Большинство людей живут, не задаваясь вопросом о том, что хорошо, а что плохо, они делают так, как их научили, разгребают свои проблемы и пытаются найти повод не перестать улыбаться - хотя бы сегодня. Большинство людей вольны принять какую угодно сторону, и жизнь их принадлежит только им самим. Никто из них не рождается в долг.
- Рава даёт мне силу, - говорила Корра, - то, что делает меня Аватаром, но без этой силы я просто человек. Рава - она Свет, пытающийся спасти мир от разрушения, а я ей не равнозначна, зла во мне поровну, я так же точу зубы, ревную, гнусно себя веду. Я не такая чистая, как она, меня нельзя, как грузик, подвешенный на цепочку, использовать в противовес Вселенскому Злу каждый раз, когда очередной высокоинтеллектуальный псих решает радикально изменить мировой порядок и уничтожить все четыре царства по пути. Я человек. Я не могу быть тем, что во мне видит Тензин, да и все остальные. Я не... идеальный полубог, знающий все ответы и никогда не отступающий.
«Ты - создание светлее и лучше всех, кто существует в этом мире», - думала Асами.
- Я пытаюсь как-то уяснить для себя всё это, встать твёрдо на ноги, но мысли ускользают, и я путаюсь... Вот как в этой долбанной паутине.
Если бы у Асами были свободны руки, она, покровительственно и нежно, взяла бы лицо Корры в ладони и отметила бы лоб её поцелуем. «Девочка, загоняйся-ка меньше».
- Разве нет в Раве частички зла, как и в тебе? Ты сама сказала, что духи не бывают ни хорошими, ни плохими... Я думаю, ты тот шуруп, который не даёт этим чёртовым весам, поддерживающим порядок, рассыпаться к чёртовой матери и погрузить мир в хаос. Гармония недостижима, гармония означает прекращение движения, а движение есть жизнь. Зло и добро борются, весы раскачиваются, и ты, дарованной тебе силой, должна бороться и стремиться к тому, чтобы чаша зла никогда не перевешивала. О том, чтобы добро не перевесило, зло позаботится само, - улыбка скользнула по губам Асами, и глаза её ясные вспыхнули от чего-то гордо и величаво. - Знаешь, Корра, чтобы ты ни говорила, о гнусности и плохих своих качествах, но какой бы выбор ты ни делала, ты всегда пыталась сделать всё правильно. Какие бы там человеческие сомнения тебя не терзали, как ни гнул бы своё характер, уже с рождения ты - это свет. Смирись с этим. И вытащи нас отсюда, у меня уже кровь к голове приливает.
Чего-то им всё ещё не хватало, Корре, среди прочего, мудрости, но Асами всегда готова была поделиться с ней своей.


- Знаешь, как я поняла, что Тензин - это тоже моя семья? Потому что даже когда я злила его и разочаровывала, он всё равно был за меня. Семья - это люди, которые будут любить тебя и усадят за стол не взирая на то, что ты непутёвый, сумасшедший или убийца. Они могут сердится на тебя, но всё равно любят, это такая любовь, которая просто не исчезает. А ещё они знают, что ты любишь их, даже когда ты им этого не говоришь... Асами? Вот я дура, ох, иди сюда, не плачь...


Маки, красные настолько, что свежая кровь показалась бы тусклой, бескрайним ковром раскинулись под облаками, и кольца призрачных змеелис, задевая, раскачивали их бутоны.
- Мне кажется, если смотреть на это поле достаточно долго, то можно сойти с ума, - сказала Асами задумчиво. В руках своих она держала маленькую ступку, и под мерный стук и скрип белый мел превращался в порошок.
- Для этого здесь есть специальное место, - Корра щёлкнула карандашом по красному лепестку. - Долина Тумана Потерянных Душ. Но мы туда не пойдём. Там собирается не самая весёлая компания.
- Ну, если ты так говоришь, - медленно усмехнулась Асами, у которой на бедре всё ещё красовались синяки, оставленные Лиловыми Львицами, которые оказались не так уж плохи в искусстве древней борьбы. Впрочем, Корра всё равно уложила их всех на лопатки. - Закончила?
Ещё в полдень ветер залёг в штиль, и листок, прижатый Коррой к земле, даже не трепыхался. Она выводила узоры в золе, на песке, ковыряла их палкой в земле, забивая ногти и царапая пальцы, и в конце концов Асами подошла и вложила в руку ей карандаш. Мысль, закольцованная в подсознании Аватара приевшейся песней, преследовала Корру так же, как преследовал когда-то её собственный образ - дикий, избитый и обмотанный цепями. Асами предложила запереть эту навязчивую суку в бумаге. Найдя в её словах рациональное зерно, Корра подчинилась. И нарисовала Раву. С того момента навязчивая мысль сменилась навязчивой идеей.
На замаранном гравием листе, что Корра держала в руке, тоже был древний дух. Только чуть более аккуратный - подходящий для эскиза.
- Когда мы вернёмся, меня обвинят в святотатстве и убьют, - сказала она, впрочем, не особо сокрушаясь.
- А мы никому не скажем, - подмигнула Асами, размешивая мел с принесённым духами маслом. - Родители никогда не ругают за то, о чём они не знают. К тому же, всё легко смоется водой. Так что давай, снимай кофту и ложись на живот. У нас отпуск, в конце-то концов.
- Почему у меня такое чувство, будто я совершаю какое-то безумство...
- Милая, ты же со мной, - Асами развела руками. - Я не терплю скуки.
Стянув одежду, Корра подставила Асами свою спину, и белая краска, размазанная кисточкой, сделанной из чёрных её волос, заскользила по смуглой коже. Аватар терпела щекотку, Асами тихо смеялась над ней и шикала, боясь, как бы не смазался рисунок, быстро высыхавший на рельефе мышц. Линии ложились одна за другой, застывали под лучами невообразимо яркого солнца. Асами копировала изображение с бумаги, каждую из похожих на рёбра полосок, рога, завитки и ромб, старалась, как ребёнок, рисующий для матери, и не знала, что краска, изготовленная в Мире Духов, из его мела, из его масла, срастётся и с кожей, и с мясом, найдёт своей оттиск на костях и, связавшись с духом, останется навсегда и вместе с духом же будет сиять.


«Интересно, кем бы ты ни стала в следующей жизни, буду ли я любить тебя так же сильно?»


- Ещё два хода, и я разделаю тебя под орех, - сказал Айро, за чашечкой чая пряча довольную улыбку. Глядя на него, красавица Сато вспоминала, как похудел и поседел её отец за четыре года в тюрьме. Уже без боли.
- Ну, это мы ещё посмотрим.
«Если у этого мира нет границ, - спрашивала она у Корры, - если его поверхность расползается, рождая всё новые места, то какая разница, какую из дорог мы выберем? Мы всё равно не изучим этот мир целиком».
Аватар, Аватар, Аватар... Духи умолкли, духи остерегались, с тех самых пор, как Асами Сато, зеленоглазая змея, вместе с ней вышла из рассеянного золота портала. На ногах Аватара была пыль руин, в глаза Аватара была печаль, и никто не решался сказать ей, что смысл жизни не ищут в мире мёртвых. Что ей, этому шурупу в весах, достаточно просто застыть и ждать, когда равновесие вновь пошатнётся, и подлунный мир снова будет нуждаться в ней. Но на этот раз за спиной Аватара стоял человек и тысячи человеческих страстей - то, что игнорировать было уже нельзя, то, что Асами не дала позабыть.

- Не хотите ли сыграть в пай шо, милые девушки?

Жизнь неслась, как комета Созина, беспощадная, обжигающая и такая же яркая. Пока в двадцать один год Корра и Асами не остановились, будто поезд, вылетевший за рельсы и осевший в грунте. Красивые, умные, смелые, словно из песни, они были всесильны или почти всесильны, но, запутавшиеся в горе, сострадании и одиночестве, совершенно сбились с пути. У них не было ни цели, ни мечты, только сомнения и повязки на глазах, сползавшие столь медленно. Они вполне могли позволить себе сесть за стол и сыграть в пай шо.
- Не верю, что говорю это, - бубнила Корра, подпирая щёку рукой, - но эта игра ещё скучнее, чем медитация.
- Это потому что ты не играешь, - возразил Айро. - Изнутри всё гораздо интригующе. И партия в пай шо, и любовь.
Стараясь не пошатнуть тонкую доску, взгромождённую на старый пень, Корра развлекалась тем, что из кусков земли выламывала карту Поднебесной.
- Интересно, - хмыкнула она, - как бы выглядела Ваша следующая реинкарнация.
- Ой, не знаю. Но уверен, что это был бы добрейшей души человек, - Айро расплылся в улыбке, но Асами тут же одёрнула его, не особо церемонясь.
- Не отвлекайтесь, - велела она, хмуря тонкие брови.
- А у Вас, юная леди, как я погляжу, были значительные пробелы в воспитании.
Лёд, в который Корра погрузила земли Четырёх Царств, пошёл трещинами и чуть не разлетелся на куски - так сильно она смеялась, увидев выражение лица Асами.
- Эй, я же дочь бизнесмена, в конце-то концов, - возразила девушка. - Некоторая доля пренебрежения к правилам нам необходима!
- Старшим грубить нельзя ни при каких обстоятельствах, - Айро чинно покачал головой, из-под ресниц разглядывая доску. - Ваш отец многое дал Вам, Вы ведь были его любимой и единственной дочерью. И он был очень мудр, раз научил Вас играть в пай шо. Однако Вам многое позволяли, такая свобода часто вредит, особенно девушкам.
- Как давно Вы умерли? - уточнила Асами, щурясь, и фишка, столь небрежно зажатая между её пальцев, чуть не трещала.
Айро понял эту шпильку, он был достаточно мудр, чтобы ещё при жизни заметить и принять, как неумолимо меняется мир, но предпочёл промолчать, раздражая молодую Сато ещё больше. Потягивая чай, старый плут загадочно улыбался и просчитывал свои шаги
- Свобода - это не так уж и плохо, - заметила Корра. Карта, распростёртая на её ладони медленно обрастала цепями гор. - Идёшь куда хочешь, занимаешься чем душе угодно. Омашу, Гаолинь, Остров Полумесяца. Познаёшь запад, оттуда направляешься на восток. Знаете, как Аанг когда-то, - острые пики льда, выходя от границ берегов, под взглядом Корры тянулись в разные стороны и прозрачными мостами пересекали океаны, образуя мосты. - Свободные люди гораздо терпимее к другим и лучше понимают окружающий мир. Мне кажется, что все беды от того, что люди так мало друг о друге знают, даже в Республиканском городе. Царство Земли никогда бы не погрузилось в хаос и Кувира никогда бы не захватила власть, если бы не все эти правила, если бы солдаты действительно понимали, на кого они поднимают руку. Если бы маги огня могли лично общаться с магами воздуха, если бы их дети проводили лето в одних лагерях... Грубость и наглость, уважаемый Айро, последняя наша проблема.
Три маленьких огонька-портала вспыхнули на карте, и Корра, наконец, подняла глаза, поняв, что не слышит больше стука деревянных фишек.
Достопочтенного Айро уже не было за доской, и тихий шелест рощи заменял эхо его удаляющихся шагов. А Асами Сато, позабыв и пай шо, и себя саму, смотрела на кусок льда, что парил у Аватара на ладони.
- Помнишь, как мы построили парусник в пустыне Ши Вонг? - спросила она. - Представь теперь, как вот по этим мостам-ледышкам, в обе стороны, идут поезда. Как ты сказала, с запада на восток и к каждому из храмов.
Ропот рощи, ласковый и нежный, за одно мгновение набрал силу и обратился в рёв - эмоции Корры подхватили ветер и превратили его в крик. Ей не нужны были слова, ни «да», ни «нет», ни кивок головы, Асами видела всё по её глазам, чувствовала внутри себя самой - этот беспощадный ураган мощи, разделившийся на двоих. Глаза Корры блестели от страсти и неудержимой жизни, и будущее в них вспыхивало чередой картин. Там океанское дно простирало к небу грозные сваи, и металл сплетался в лестницы, устремляясь к горам. Будто наяву Сато видела эти грандиозные мосты, чувствовала уже холод платины в руках, и чертежи и схемы грубым росчерками ложились на воображаемый лист, с которого трёхмерные поезда срывались в путь.
Четыре Царства мокрыми комьями шлёпнулись на доску для пай шо.
- Отпуск закончился, - сказала Корра, вскакивая с места, - бери рюкзак.
Асами уже закидывала кожаные лямки на плечо.
- До портала не меньше трёх дней пути.
Огненная вспышка - гордый Феникс - белой слепящей стрелой рассекла небо у них над головой.
- Доберёмся за один, - крикнула Аватар.

FIN

@темы: После прочтения сжечь, Avatar, Ёбанный стыд, Не спрашивайте