В честь АоКуро недели. Маленький кусочек из около-начала.
читать дальше«Тёмно-синее с зеленью небо медленно утекает куда-то за спину, смазывая за собой тускнеющий Млечный Путь, и прямоугольники побитых домов, будто устоявшие легионеры, тянутся ровными шеренгами. Туман, что прозрачное покрывало, рвётся о голые ветви деревьев, и шахматная доска дорожных фонарей гаснет - давно пора. Река в двух километрах, кое-где видны её изгибы, тянущиеся сквозь город чёрной змеёй - под мостами, двумя станциями и дальше на юг. Промозглый осенний ветер треплет волосы, шуршит газета. Ствол, коробка, затвор, пружина. У Аоминэ бессонница, замёрзшие пальцы движутся не так ловко, и он сидит на крыше, потому что ему, оказывается, некуда больше пойти. Тяжёлая, болезненная ломота наполняет его виски, горячими кажутся сухие глаза, и Дайки закрывает их, и всё его измученное усталое тело ноет от одного воспоминания - тяжелая голубая перина. Мягкая, уютная, пропитанная его телом.
Квартиры у Тэцу всегда в одну комнату, что-то да говорит о личности, но для Дайки - раненого, трезвого, пьяного, незваного, - там всегда есть место. Тэцу вечно предлагает свою постель, предлагает диван, машину Кисэ или довести так, Дайки всегда отмахивается, издевается, велит не париться, и в конечном итоге стелят прямо на полу. Раскатывают перину, одеяло наверх, ещё одно укрыться, а подушки у Тэцу две, и Дайки забирает одну наугад - для него нет разницы. И тело, что разжимающаяся пружина, кучей костей падает в эту перину, и ночь прекрасна, и ничего - ни раны, ни душа - не болит. Тэцу дышит тихо, так тихо, что когда-то в подвалах Аоминэ лежал по ночам и вслушивался, не спя, и вставал даже, чтобы проверить - ловил тёплое дыхание на подушечки пальцев. Тэцу, этот неприметный в листве капкан, никогда не просыпался, да и с чего ему. А в одной маленькой комнате легче, протяни руку да пощупай пульс. Тэцу дышит, щёлкают где-то стрелки его наручных часов, и мысли в такие моменты всегда кристально-чистые, спокойные, ленивые. Аоминэ с бесконтрольной, сквозь поры прорывающейся злостью собирает оружие и думает, что рядом с Тэцу даже хаос в его голове улёгся бы смирной, игриво-покорной дворнягой. Что достаточно завалиться на перину, и всё пройдёт. Но Аоминэ не может пойти к Куроко, не может при нём стянуть с себя водолазку, разломом открыть грудную клетку и излить душу, потому что тогда безвозвратно испортится, сломается, похерен будет ко всем чертям тот совершенный образ Дайки, что всегда отражается у Тэцу в глазах.
Аоминэ не спит, не забывает и не идёт к Куроко. Он заканчивает с пистолетом, кладёт его на жёлтую бумагу и тяжело откидывается на спину, разбрасывая крестом руки. »
@темы:
После прочтения сжечь,
Kuroko no Basuke