Трепетная лань. Наклонности Гестапо.
Про нас, про вас, про алеотрансгаз. (...)
Пора признать, что это та тема, на которую мне надо высказаться.
Бабуля моя, мать отца, планомерно умирает, второй месяц, и на мой взгляд - недостаточно быстро. Самое странное в смерти оказалось то, что о ней нечего сказать. Люди умирают, причём, все (когда-нибудь), а ты ничего не можешь сделать. Ни для умирающего, потому что бессмысленность бытия перед смертью доходит до своего пика, и ничего человеку уже не надо, ни для главного скорбящего, потому что с последним вообще без вариантов. Впаривать хуйню про лучший мир, утешать, переводить тему - ничего не прокатывает да и, говоря откровенно, кажется глупым.
Когда смерть стоит у порога, невежливо по отношению к ней заводить разговор о покупке соковыжималки для цитрусовых.
Когда бабулю выписали (со шрамом вместо одной сиськи и с убитыми почками), я почему-то сразу начала размышлять над тем, как ускорить процесс. Какие лекарства в каких дозах подтолкнут её к краю. Ещё одна вещь о смерти: человек становится мёртвым задолго до того, как его тело полностью отключается от матрицы.
Моя бабка с детства была крайне избалованной дамой, а инвалидность после инсульта и вовсе научилась использовать для того, чтобы манипулировать людьми и получать всё, что хочет. По натуре она тот кот, который спихнёт со стола вазу и, приняв вид самой очаровательной невинности, будет наблюдать, как отреагирует хозяин. Если такой кот не получит пиздюлей, то скоро в доме не останется ваз.
В моей семье никто не приучен ходить на задних лапках - даже Паштет. Бабушке это дали понять. На самом деле, мы вдоволь наслушались театральных охов и ахов и постряхивали с себя столько же недовольных взглядов, пока заставляли её передвигаться по квартире, есть за столом, а не лёжа, и пить чёртовы таблетки согласно рецепту, а не горстями. Без меня, думаю, родители бы съехали с темы и начали бы носить её на руках, кормить с ложки и обмывать тряпками задолго до того, как она утратила бы возможность самостоятельно варить себе сосиски.
Теперь, когда её рвёт кофейной гущей, и на ногах она держится лишь с учётом того, что держится ещё и за меня, заметна разница между настоящей беспомощностью и манипуляцией болезнью. Оказывается, есть люди, которым заставлять других о себе заботиться, вплоть до того, чтобы подмываться водили - не стыдно. Что тогда остаётся от человека, если с ним вновь обращаются, как с младенцем?
До того она хитрила, теперь, когда смерть здесь, она злится. Дней десять назад, когда я мыла бабулю, то высказала вслух мысль: смотри, в детстве ты меня купала, а теперь я тебя купаю. Она показала мне зубы. Она часто зубы показывает, и язык. Спрашиваю её: злишься на меня за то, что я могу ходить и прытко что-то делать, а ты - нет? Отвечает утвердительно.
На данный момент она не в состоянии глотать даже растолчённые таблетки, рвотные спазмы болезненны, но в желудке нет даже крови, и и теперь она действительно боится. Она многих людей проводила до самого конца и похоронила, смерть ей знакома, но менее ужасным и грустным это не становится.
Думаю завтра пойти к ней, поболтать. Если успею, конечно. До сих пор корю себя, что не осталась с дедом одна и не сказала ему... А, собственно, чего? Понятия не имею, что говорить. Но меня каждый раз просто зверски душит табуированность темы смерти. Человек умирает и я хочу говорить с ним о том, что он умирает и о том, что он жил.
Возможно, это ошибка. Но попробовать стоит. Одна неувязка: одним из последствий инсульта при родах стало то, что бабуля практически не говорит.
Пора признать, что это та тема, на которую мне надо высказаться.
Бабуля моя, мать отца, планомерно умирает, второй месяц, и на мой взгляд - недостаточно быстро. Самое странное в смерти оказалось то, что о ней нечего сказать. Люди умирают, причём, все (когда-нибудь), а ты ничего не можешь сделать. Ни для умирающего, потому что бессмысленность бытия перед смертью доходит до своего пика, и ничего человеку уже не надо, ни для главного скорбящего, потому что с последним вообще без вариантов. Впаривать хуйню про лучший мир, утешать, переводить тему - ничего не прокатывает да и, говоря откровенно, кажется глупым.
Когда смерть стоит у порога, невежливо по отношению к ней заводить разговор о покупке соковыжималки для цитрусовых.
Когда бабулю выписали (со шрамом вместо одной сиськи и с убитыми почками), я почему-то сразу начала размышлять над тем, как ускорить процесс. Какие лекарства в каких дозах подтолкнут её к краю. Ещё одна вещь о смерти: человек становится мёртвым задолго до того, как его тело полностью отключается от матрицы.
Моя бабка с детства была крайне избалованной дамой, а инвалидность после инсульта и вовсе научилась использовать для того, чтобы манипулировать людьми и получать всё, что хочет. По натуре она тот кот, который спихнёт со стола вазу и, приняв вид самой очаровательной невинности, будет наблюдать, как отреагирует хозяин. Если такой кот не получит пиздюлей, то скоро в доме не останется ваз.
В моей семье никто не приучен ходить на задних лапках - даже Паштет. Бабушке это дали понять. На самом деле, мы вдоволь наслушались театральных охов и ахов и постряхивали с себя столько же недовольных взглядов, пока заставляли её передвигаться по квартире, есть за столом, а не лёжа, и пить чёртовы таблетки согласно рецепту, а не горстями. Без меня, думаю, родители бы съехали с темы и начали бы носить её на руках, кормить с ложки и обмывать тряпками задолго до того, как она утратила бы возможность самостоятельно варить себе сосиски.
Теперь, когда её рвёт кофейной гущей, и на ногах она держится лишь с учётом того, что держится ещё и за меня, заметна разница между настоящей беспомощностью и манипуляцией болезнью. Оказывается, есть люди, которым заставлять других о себе заботиться, вплоть до того, чтобы подмываться водили - не стыдно. Что тогда остаётся от человека, если с ним вновь обращаются, как с младенцем?
До того она хитрила, теперь, когда смерть здесь, она злится. Дней десять назад, когда я мыла бабулю, то высказала вслух мысль: смотри, в детстве ты меня купала, а теперь я тебя купаю. Она показала мне зубы. Она часто зубы показывает, и язык. Спрашиваю её: злишься на меня за то, что я могу ходить и прытко что-то делать, а ты - нет? Отвечает утвердительно.
На данный момент она не в состоянии глотать даже растолчённые таблетки, рвотные спазмы болезненны, но в желудке нет даже крови, и и теперь она действительно боится. Она многих людей проводила до самого конца и похоронила, смерть ей знакома, но менее ужасным и грустным это не становится.
Думаю завтра пойти к ней, поболтать. Если успею, конечно. До сих пор корю себя, что не осталась с дедом одна и не сказала ему... А, собственно, чего? Понятия не имею, что говорить. Но меня каждый раз просто зверски душит табуированность темы смерти. Человек умирает и я хочу говорить с ним о том, что он умирает и о том, что он жил.
Возможно, это ошибка. Но попробовать стоит. Одна неувязка: одним из последствий инсульта при родах стало то, что бабуля практически не говорит.
@темы: Из моря, Ветер крепчает